Вторжение России в Украину: чем объясняется ответ Европы?

Европа за последние десять дней продемонстрировала больше единства и решимости, чем за последние десять лет. Но почему?

Вновь обретенное стремление Германии к перевоооружению, которое на протяжении десятилетий вызвало международный резонанс, теперь широко приветствуется. И в то время как традиционно нейтральные Финляндия и Швеция сейчас рассматривают возможность вступления в НАТО, этот альянс уже не выглядит «бестолковым». Даже Швейцария отказалась от 500-летнего нейтралитета, чтобы наложить финансовые санкции на РФ – при этом весь мир ахнул от удивления, а швейцарское общественное мнение осталось невозмутимым. Возможно, самым пугающим было заявление Нидерландов и других держав Европы о желании отправить оружие, чтобы помогать украинцам убивать российских солдат, вопреки резкой угрозе президента России Владимира Путина о том, что любая страна, вмешивающаяся в ход его «специальной военной операции», заплатит ужасную цену.

Возмущение европейцев войной Путина кипит не только во властных структурах. Четверо из пяти граждан ФРГ поддерживают решение канцлера Олафа Шольца помочь украинцам вооружиться. Нынешний всплеск солидарности в европейском гражданском обществе опроверг риторику путинистов, всеми силами пытавшихся доказать, что изнеженный разврат неизлечимо подорвал боевой дух Европы. Инициативы по сбору средств в помощь Украине растут везде как грибы после дождя. Страны, которые часто считают рассадником ксенофобии, например Польша и Венгрия, принимают украинских беженцев с распростертыми объятиями. Украинский флаг и его цвета теперь видны по всему континенту – от веб-страниц до разукрашенных домашних животных и футбольных стадионов.

Демократические страны, как примерно два века назад заявлял Алексис де Токвиль, имеют склонность медленно реагировать на агрессию. Однако, будучи спровоцированы, они обладают способностью к военной мобилизации, которой автократии могут только позавидовать. Годами европейские столицы нерешительно реагировали на путинские выпады в виде тактики замаскированных кибератак, фейковых новостей, убийств, манипуляций на выборах и финансирования экстремистских партий и кандидатов-популистов. С 2007 года Россия усердно работала над дестабилизацией Европы и разделением ее против себя. Европейские правительства огрызались, но не кусались. Даже аннексия Крыма и организация насильственного сепаратистского движения на востоке Украины – открытые военные действия и нарушения международного права – встретили неохотное согласие.

Возможно, мир не ожидал со стороны Европы жесткой реакции на вторжение в силу стереотипа, что миролюбивая европейская общественность никогда не решится на драматический поворот и не откажется от своей прохладной реакции на предыдущее нарушение Путиным правил и норм приличного, цивилизованного международного поведения. Однако именно это она и сделала.

Явный ужас перед леденящими кровь образами варварского нападения и страданий стольких невинных мирных жителей на европейской земле, напоминающими о трагедиях Второй мировой войны, без сомнения, помогает объяснить реакцию. Но началось все с COVID-19.

Во-первых, европейцы уже привыкли к кризисному управлению, огромным государственным расходам в ответ на чрезвычайные ситуации и закрытию международных границ. Два года экстремальных мер по обеспечению безопасности населения подготовили общественность именно к тем радикальным, произошедшим буквально за одну ночь переменам, которые запустили правительства в ответ на агрессию из РФ.

Более того, и в некотором противоречии с этим фактором, европейская общественность жаждала возвращения к нормальной жизни. Когда кризис COVID-19, казалось бы, почти миновал (хотя, возможно, и не закончился), европейцы надеялись снова работать, учиться и развлекаться, как в начале 2020 года. Но эти почти сбывшиеся чаяния разрушило решение Путина начать войну, отбросив всех нас обратно в чрезвычайное положение. В отличие от пандемии, этот последний шок в нашей жизни был вызван не естественным событием, а заранее продуманным планом извращенного, мстительного и жестокого человека, который превратил редеющее над Европой облако вируса в грозовую тучу возможной атомной угрозы.

Поэтому хотя агрессивный выпад России и был тщательно спланированным, он оказался крайне несвоевременным. Преднамеренное пресечение растущих ожиданий, как и предсказывал Токвиль, есть верный рецепт приведения граждан демократических стран в ярость и побуждения их к борьбе.

Эти два фактора, подкрепляемые сочувствием к жертвам, сформировали общественное настроение и даже общественное давление, которое, по крайней мере временно, избавило европейские правительства от страха перед пацифистской реакцией на их решение бескомпромиссно ответить на российскую агрессию. Подавляющая общественная поддержка развязала им руки, чтобы действовать быстро и с беспрецедентным упорством.

Но динамика, связанная с пандемией, сама по себе не может объяснить, почему европейские лидеры так смело и решительно отреагировали на реальные угрозы Кремля. Причина должна заключаться в том, что они глубоко потрясены и боятся того, что Россия может сделать дальше, если захватит Украину. РФ уже эффективно аннексировала Беларусь и настойчиво предложила последней разместить ракеты с ядерными боеголовками на границах с Польшей и Литвой, а возможно и в Калининграде, откуда они могли бы долететь до всех европейских столиц за несколько минут. Теперь, похоже, Россия готовится добиться максимальных уступок от правительств европейских держав, население которых, хотя и поддерживает Украину, предположительно откажется от риска ядерной войны.

Разумный страх правительств потерять политическую поддержку в случае, если Путин начнет нервировать общественность Европы шантажом ядерной войны, может объяснить их готовность поставлять оружие Украине вопреки предупреждениям России (акт, несомненно, враждебный). Риск спровоцировать Путина сейчас, по-видимому, предпочтительнее, чем противостоять РФ позже, после того, как ей в худшем случае удастся сломить волю защитников Украины.

Очевидно, в интересах Европы удерживать российские войска безжалостным сопротивлением, на грани открытой войны, до тех пор, пока жесткие санкции, которые сейчас разрушают экономику РФ, не лишат захватчиков способности к длительной оккупации.

Параллельно зададимся вопросом: будут ли российские солдаты, несмотря на постоянное ухудшение снабжения и питания армии, а также падение мотивации воевать, упорно резать своих братьев и разрушать их города? Не возникнет ли хотя бы у некоторых из них соблазна вернуться на восток, чтобы свести счеты с кровожадным самодержцем, который отправил их на бессмысленную войну?..

Диего Гамбетта – заведующий кафедрой социологии в Колледжио Карло Альберто в Турине и соавтор труда (вместе со Стеффеном Нертогом) «Инженеры джихада: любопытная связка между воинствующим экстремизмом и образованием» (Princeton University Press, 2016). Стивен Холмс – профессор факультета права Университета Нью-Йорка и соавтор труда (вместе с Иваном Крастевым) «Свет, который потерпел неудачу. Расплата» (Allen Lane, 2019).

Copyright: Project Syndicate, 2022. www.project-syndicate.org