, 
Как в Белоруссии-2020 отрабатывали сценарий России-2022
«В Белоруссии вся независимая пресса пошла «под топор» в 2020 году, – сообщила проживающая в этой стране журналистка. Ее фамилию, по известным причинам, мы не называем.
– То, что мы переживаем сейчас, можно определить очень коротко – катастрофа. Мы все прекрасно осознаём, что именно Беларусь оказалась территорией, на которой обкатывались различные сценарии гибридной агрессии. В результате – санкции, санкции и ненависть всего мира. Но еще страшнее то, что с самого начала этих событий каждая белорусская семья, еще не отошедшая от жестких репрессий, начавшихся в августе 2020 года, получила тяжелую моральную и психологическую травму, и залечить ее будет трудно. Все ждут какой-то определённости, но новости ежедневно убивают эту надежду.
– Журналистка из Москвы на просьбу рассказать, что там происходит на самом деле, ответила, что ей страшно: за это могут посадить. А как у вас там со свободой слова?
– У нас ее давно уже нет. В Беларуси все проходило по тому же сценарию, который мы видим сейчас в России. Ещё с 2020 года здесь вся независимая пресса пошла «под топор». Теперь она вещает или выходит где-то в Варшаве, Вильнюсе и других соседних государствах. В России, к сожалению, сейчас закрыли телеканал «Дождь», «Новую газету», заблокировали доступ к радио «Свобода», Euronews последние два года мы получали через YouTube, но теперь и этого нет. Ни федеральные российские, ни официальные белорусские каналы, за редким исключением с середины 2020 года мы уже просто не включаем. Для нас существует теперь только новости в интернете и социальных сетях. Но и здесь читаем только тех, кому более или менее можно доверять. Например, медиакритику Ирины Петровской из «Известий», традиционно смотрим на YouTube украинские каналы, и вещающее из заграницы «Настоящее время». Но определённое недоверие остаётся ко всем. Приходится анализировать, сравнивать, искать первоисточник. А в целом информационная война оказалась куда хлеще, нежели бои на поле брани.
То, что происходит, я воспринимаю как подлость и мерзость, которые ничем нельзя оправдать. Сейчас у меня в голове всё время крутится эпизод из фильма «Москва слезам не верит», где герой Баталова говорит: на силу нужна сила, аргументы необязательны. Персонаж Веры Алентовой отвечает ему, что убеждать нужно аргументами, а если они не принимаются, значит, они не убедительны. Поэтому у меня стойкое ощущение, что на наших глазах произошла циничная подмена понятий. Чтобы развязать эту братоубийственную войну, российские политики последние 8 лет, перекидываясь «любезностями» с оппонентами, трещали о каких-то «распятых мальчиках» в Донецкой области, сотнях и тысячах убитых людей. Но у нас есть родственники и в Киеве, и в Херсоне, и в Пятихатках, от которых мы информацию получаем лично. И вот теперь, когда мы звоним своим друзьям-россиянам, те отвечают, что сами, мол, виноваты, теперь терпите. Но что должны терпеть эти беспомощные люди и куда они должны идти? Алексею Венедиктову, главному редактору радиостанции «Это Москвы», можно верить или не верить, но он процитировал доклады уполномоченных по правам человека ДНР и ЛНР. Не могу привезти его дословно, но в памяти отложилось, что в 2О21 году там погибло 8 человек, а за весь 2020 год – пять, но в нынешней катастрофе людей гибнет на порядки больше. Так о каком геноциде против русских можно говорить сегодня? Не так давно прошло заседание Генеральной Ассамблеи ООН, где говорилось о том, что эта организация 11 раз инициировала обсуждение вопроса по Донбассу и столько же раз там было прописано предложение о введении в регион миротворцев, однако Россия каждый раз блокировала эти предложения.
А теперь каждый день мы звоним в Украину – не вышел ли Мариуполь из блокады, живы ли другие родственники? А в это время над нашими головами по ночам самолёты. Европа закрыла наше небо уже почти два года назад, мы отвыкли от гула самолетов. А теперь мы слышим его каждую ночь и теряемся в догадках, что это может быть?
– Что в целом чувствуют граждане страны, поневоле идущие в одной связке со страной-агрессором?
– Отвечать за всех белорусов я не могу. Они, в отличие от казахов, достаточно закрытый народ. Но наша семья относится к происходящему совершенно однозначно – этому средневековому варварству нет оправдания. Мы все потомки тех, кто прошёл войну. Наши родители, будучи детьми, были в концлагерях, отец – на территории Германии, а мама была здесь, в Озаричах, в детском концлагере. И такие же истории в других семьях, поэтому у нас, в Белоруссии, 9 Мая – не праздник, это День поминовения и слёзы. Как после этого мы можем воспринимать обещаемый победный марш после «освобождения» кого-то от чего-то? Кого агрессор освобождает в Украине? Какой Победы он там добивается? Нет таких прецедентов в истории, чтобы война кого-то объединила, даже если ее назовёшь спецоперацией или марш-броском.
Я уже сказала, что не читаю и не смотрю официальные новости, но могу представить, что могут наговорить там представители агрессора и его сторонники. «Бегущая строка» на улицах Минска сообщила, что на переговорах в Москве было заявлено, что Украина намеревалась напасть на Белоруссию, а потому Россия сделала упреждающий удар и т.д.
– А как война отразилась на обычной жизни белорусов?
– Как везде – курс белорусского рубля тоже значительно снизился. Если последние дни перед этими событиями за доллар давали 2,5 рубля, то вчера (11.03.) он стоил 3,69. Это сразу, естественно, отразилось на ценах. Они поднялись практически на всё. Существует некий перечень товаров с фиксированными ценами, но он все сужается и сужается как шагреневая кожа. Вчера промелькнуло в новостях, что отпущены цены на подсолнечное масло и муку, за ними, считай, подтянется и всё остальное. Особого ажиотажа в магазинах не видно, с продуктами пока все, слава богу, нормально: мясо, рыба, масло – все есть, но я заметила, что люди стали больше покупать продуктов длительного пользования. Возможно, это из-за цен, которые каждый день ползут вверх, но ведь на всю жизнь еды не запасешься.
К санкциям и запретам нам не привыкать, их у нас начали вводить с 2020 года. Сначала – из-за пандемии, потом из-за жестокого подавления протестов и попрания прав человека после президентских выборов в августе 2020 года, а теперь за компанию с Россией. В основном санкции Запада касались раньше запрета на экспорт в отдельных отраслях (сейчас к этому списку, например, прибавился лес и калийные удобрения) и вылета самолетов государственной авиакомпании «Балавиа» в Европу, зеркально их самолеты не прилетают к нам. При этом, санкции не надо путать с запретами: покинуть страну мы не можем не из-за них, а потому, что власти намеренно превратили страну в «консервную банку». Чтобы выехать за пределы Белоруссии, нужно иметь соответствующие документы – приглашение в иностранное медучреждение, зачисление на учебу или контракт на работу. И, если раньше мы выезжали на выходные в Вильнюс (это всего 160 километров), или в Варшаву, то сейчас это все за пределами возможного. Свободно можно выезжать в Россию, Казахстан, Кыргызстан и Армению. В Грузию, Египет или Турцию, насколько мне известно, только по туристическим путевкам, туда наши самолеты пока еще летают. Добраться в любую другую страну даже по разрешению – целая эпопея, потому что выезд очень ограничен. Один из путей – поезд «Москва-Калининград», идущий через Минск. Проехав по территории Евросоюза (выходить из поезда на остановках нельзя), в Калининграде нужно обратиться в одно из европейских консульств за визой, а потом, если удастся ее получить, – автобусом в Европу или куда-то еще. Так было до недавнего времени, но сейчас для нас вводятся еще и визовые ограничения. Таким образом, Белоруссия отныне становится еще более закрытой страной, чем была.
– В России тысячи людей задержаны за выражение своего мнения о так называемой «спецоперации». В Белоруссии, надеемся, этого пока ещё нет?
– У нас уже давно нет свободы собраний, а за участие в неразрешенных акциях введена уголовная ответственность. В лучшем случае наказание предусматривает несколько суток ареста и огромный штраф, а можно схлопотать и «химию», и реальный срок – с 2020 года у нас за решеткой оказались тысячи людей.
