Никто не хотел уезжать

Помню, как примерно лет десять назад мы с Досымом Сатпаевым провели исследование о  бермудском треугольнике: власть – бизнес – общество.

Настроение у бизнеса тогда было приподнятым: нефть росла как на дрожжах, недвижимость стремительно росла в цене, бизнес и власть активно использовали друг друга для приумножения своих капиталов. Денег в стране было как у дурака махорки, а населению вполне себе хватало тех крох, которые щедро падали с барского стола.

Даже не помню, почему мы с Досымом вдруг озаботились этой проблемой, но наш апокалиптический вывод о том, что назревает глобальное противостояние между властью и бизнесом вызвал у элиты нашего бизнеса снисходительную улыбку. Они с вежливой скукой выслушали наш доклад, поощрительно похлопали по плечу и разошлись.

Буквально через несколько месяцев начало штормить. Честно говоря, разразившийся кризис в Азии практически не омрачил прекрасное чело нашей элиты. Но в недрах недр с легкой чужой руки рождался зловещий план, вошедший в узкие анналы истории как операция «Суперхан». Помимо всего прочего, это был план установления жесткого контроля над корпоративным бизнесом.

Благо, держать наш бизнес за фаберже было за что. Все наши капиталисты уже давно с умилением вспоминали те времена, когда они меняли яблоки на металл, металл на телевизоры, телевизоры на тушенку. Кажегельдин щедрой рукой пригласил их на «распил» страны, которая все еще была хороша, как только что разведенная женщина.

Наивное благородство, с которым некоторые попытались совершить этот распил по справедливости через ПИФы и прочее, было быстро пресечено технократами, которые подошли к этому вопросу «системно».  Справедливости ради надо сказать, что самые лакомые куски ушли «со склада» - в нефтянку и промышленность своих не пустили. Но наше купечество – народ покладистый и предпочло «синицу в руках» «журавлю в небе». «Синица», кстати, была вполне себе если не журавль, то размером с откормленную утку. В стране валялось много бесхозных активов, которые с разной степенью успешности были перепроданы и бесследно исчезли. Ну не совсем бесследно, конечно. Эти следы обнажатся, когда растает снег первых десятилетий независимости.

Безусловным лидером был Нуржан Субханбердин со своим «Казкоммерцбанком». Пожалуй, это был один из самых влиятельных капиталистов в стране, в приемной которого можно было встретить и министра, и посла супердержавы.

Вообще, наших капиталистов не стыдно было показать и в миру, и в пиру. Обаятельные, в меру интеллигентные, подтянутые и стильно одетые Булат Абилов, Мухтар Аблязов, Зейнулла Какимжанов, Нурлан Смагулов, Маргулан Сейсембаев, Раимбек Баталов, Кайрат Мажибаев и другие представители первой волны носят неуловимую печать того, что принято называть «породой».

Пожалуй, именно это неуловимое превосходство раздражало тех, кто сидел у шлагбаума власти.

Программа «Суперхан» попала на благодатную почву, щедро удобренную «шептунами»: вот появятся у них деньги, начнут претендовать на власть. В коридорах Астаны поселились пока еще нищие чиновники, чувствовавшие себя «чужими» на этом празднике жизни. Началась схватка между властью и деньгами. Пусть и по общемировым меркам, небольшими. Власти тоже хватало только в пределах страны.

Никому тогда еще было невдомек, что чиновники начали пилить сук, на котором сидят.

Неуклюжая попытка наших капиталистов поиграть в политику провалилась не то, чтобы бесславно. Тогда катализатором их протеста стал Рахат Алиев. Беда грозила их бизнесу в его лице, модель была ясная. Но потом они поняли, что дяденьки во власти, интеллект которых они не очень высоко ценили, их переиграли. Бизнес стал девочкой по вызову для финансирования помпезных проектов, партий и прочих идеологически одобренных мероприятий. Правда, видимость справедливости соблюдалась – им был дан доступ к государственным субсидиям и другим хитроумно продуманным схемам. Был заключен некий негласный договор – зарабатывайте ребята, только в политику больше не лезьте.

А в этом время богатых людей в стране стремительно прибавилось, причем, как правило, при полном отсутствии опыта в бизнесе даже на уровне мелкого коммерческого ларька.  

«Распил» бюджета начался с поистине купеческим размахом. И все чаще очень даже вполне себе легитимно, под респектабельным флагом всякого рода запутанных сделок между квазигосударственными структурами. Впрочем, как говорил Маргулан Сейсембай, рядом с самыми сладкими ягодами всегда бродят волки.

Пророческая фраза президента «я каждого из вас могу отвезти за руку в тюрьму» стала кошмаром даже для тех, кто «честно» выполняет все договоренности и готов безоговорочно делиться.  Казахстанский бизнес сегодня в растерянности: теперь не играть в политику уже мало. Теперь он уже вообще не может понять, чего от него хотят.

Все последние годы Казахстан покидают те, у кого бизнес отняли, или вероятность отъема очень высока. И таких оказалось сотни, а возможно, и тысячи. Начался массовый исход капитала из страны. Среди них оказались самые разные люди: и  Субханбердин, пошедший на все предъявленные ему условия, и Аблязов, который их не принял, и  бизнесмены, у которых отняли бизнес, и сотни тех, кто своровал слишком много, чтобы остаться безнаказанным даже у нас.  Но всех их объединяет одно – никто из них не хотел уезжать.

Я помню, как Нуржан Субханбердин, этот центровской мальчик, словно родившийся с золотой ложкой во рту, никогда не поднимавший ничего тяжелее авторучки, говорил, что он мечтает стареть в Казахстане, сидеть торде и есть бешбармак.

За прошедшие дни не было и дня или компании, в которой бы не обсуждали объезд Маргулана Сейсембая. Что же так потрясло людей? Его возвращение на родину и попытка начать чистый и экологичный бизнес в низкомаржинальных отраслях типа сельского хозяйства или образования вдохновила тысячи мелких предпринимателей и стоила вороха программ по поддержке МСБ.

Сейсембай никогда не относился к числу людей, которыми я восхищалась. Я не могла принять бизнес-модель Альянс банка, эксплуатировавшего абсолютную безграмотность нашего населения.

Но когда мы встретились спустя несколько лет, я поразилась той внутренней трансформации, которая произошла в этом человеке. Он никогда не строил из себя борца за свободу и демократию, просто начал писать много и подробно в фейсбук о своих проектах. Как я догадалась, он пережил серьезную волну разочарований, что вполне логично после всего того, что с ним произошло. Можно только догадываться о том, что он разочаровался в статусных друзьях, в деньгах и власти. Но, вместо того, чтобы, как большинство, мстительно «залечь на дно», судьба наградила его постижением каких-то новых ценностей. Но главное, он понял, что надо менять народ, а не власть, научить каждого поверить в себя, в свои силы. Изменимся мы – изменится власть. Собственно, это и есть модернизация сознания в двух словах.

А ведь это как раз то, что мы пытались сказать с Досымом нашим элитам десять лет назад.