, 
Стабильности не хватает…
Карлыгаш Еженова
Казахстанцы положительно оценивают вхождение государства в капитал банков второго уровня, но при этом не спешат возвращать свои деньги в банки. Доверие к финансовой системе страны, выстраиваемое более десяти лет, подорвано. И наиболее ощутимо оно подорвано прошедшей недавно девальвацией.
В феврале 2009 года в четырех городах Казахстана (Алматы, Астана, Шымкент, Усть-Каменогорск) исследовательская организация «Global monitor» провела фокус-группы с участием физических и юридических лиц.
Как выяснилось, наибольшая осведомленность о вхождении государства в качестве акционера в банки второго уровня – у жителей Алматы и Астаны. Чуть хуже осведомлены респонденты в Усть-Каменогорске. Меньше всего об этом знают участники фокус-группы в Шымкенте.
При этом респонденты имеют весьма размытое представление о том, «в какие именно банки государство вошло в качестве акционера». Физические лица, в частности, дали следующие ответы:
• Альянс Банк – 55%;
• БТА Банк – 50%;
• Народный банк Казахстана – 45%;
• Казкоммерцбанк – 15%;
• АТФБанк – 10%;
• Нурбанк – 10%;
• Банк ЦентрКредит – 10%.
Часть респондентов сделали вывод о том, что государство стало акционером в некоторых банках второго уровня на основании того, что эти финансовые структуры стали осуществлять выдачу кредитов незащищенным слоям населения.
При этом физические лица в основном позитивно оценивают данный шаг государства. На данный момент существует три уровня поддержки такой государственной политики по отношению к банкам.
1. Определенная группа респондентов одобряют подобный шаг государства, мотивируя тем, что во время кризиса в нем существует объективная необходимость и что этот процесс носит временный характер. Стоит отметить, что подобная точка зрения наиболее распространена среди молодых людей и лиц среднего возраста.
2. Другие участники социологического опроса ждут от этих событий, каких-то конкретных результатов лично для себя: «Мы все в кредитах, и поэтому нас эта информация интересует в связи со льготными процентами по государственной программе».
3. В третью группу входят те, кто целиком и полностью одобряют вхождение государства в качестве акционера в банки второго уровня. Данную часть респондентов составляют люди старшей возрастной группы, пенсионеры, а также работники государственной сферы.
• «Я думаю, частные банки живут сами по себе. В сфере своих интересов. Поэтому я доверяю только государственным банкам» (студент).
• «Если государство взяло в свои руки, думаю, что можно доверять банкам. Получается, в государственном банке они все равно думают о народе, идут на уступки. На какие-нибудь мизерные проценты».
При этом около половины участников проведенного исследования склонны вообще не доверять банкам страны в целом, независимо от того, являются ли они государственными или нет: «Считаю, что вкладывать деньги в банк при такой нестабильности в финансовой системе Казахстана было бы опасно, так как он может в любое время разориться».
Условиями, при которых можно было бы восстановить доверие населения к банкам, были названы:
• снижение и пересмотр процентной ставки по ипотечным кредитам;
• открытость информации о банке, свободный доступ к ней;
• качественное обслуживание: повышение компетентности и доброжелательности работников банка;
• история банка, которая могла бы продемонстрировать, что ему можно доверять.
Основными причинами, по которым население расторгает договор с банками, являются:
• тревожные слухи, сомнения в надежности банка;
• некачественное обслуживание, некомпетентность персонала;
• отсутствие достаточной информации о банке;
• изменения в договоре с банком, произошедшие внезапно, незапланированно; невыполнение банком условий договора хранения денег.
В то же самое время на вопрос: «Вернули ли бы вы деньги в банк, который сохранил бы процент со времени их снятия?», были получены самые противоречивые ответы. Это свидетельствует о том, что такое предложение банка может вызвать замешательство среди вкладчиков.
С одной стороны, предложение заманчиво, так как «деньги хранить лучше в банке, чем дома». С другой стороны, налицо полная растерянность населения по поводу того, что будет завтра с этими вкладами, можно ли вновь доверять банкам, в период нестабильности и кризиса.
Есть и те, кто считает, что ценность данного предложения нивелируется недавней девальвацией тенге.
Что касается взаимоотношений вкладчиков с банками, то они не претерпели существенных изменений в связи с девальвацией тенге: «Обсуждение идет, как хранить свои личные сбережения: в тенге в долларах или в евро. Ажиотаж сплошной. Трудно определиться, на что ставить».
Более радикальны оценки юридических лиц. На вопрос о том, в какие именно банки государство вошло в качестве акционера?, были получены следующие ответы:
• Альянс Банк – 46,6%;
• БТА Банк – 46,6%;
• Казкоммерцбанк – 30%;
• Народный банк Казахстана– 23,3%;
• Банк ЦентрКредит – 2,5%;
• АТФБанк – 2,5%;
• Темiрбанк – 2,5%.
Респонденты большей частью скорее приветствуют тот факт, что государство отныне является акционером банков:
• «Государство если выделяет финансы, оно должно иметь возможность как-то контролировать это. И причем вливаются финансы не маленькие. Очень жаль, конечно, что не у всех будет возможность получить данные деньги из-за жестких требований банка».
• «То, как кредитует государство, – это приемлемо. И для нас это очень выгодно, поэтому мы интересуемся этим вопросом».
• «Государство у нас на уровне подсознания, что растет с детства, государству доверяешь больше, чем кому-либо».
• «С этим кризисом 100-процентной уверенности сейчас ни в чем нет. Но хотелось бы верить, что государство будет вести правильную политику. Хотелось бы верить, что выйдем из кризиса с наименьшими потерями, ведь кризис когда-нибудь кончится».
При этом количество респондентов, не одобряющих вхождение государства в банки второго уровня, намного меньше, чем оценивающих это событие позитивно:
• «Раньше я доверял нашей банковской системе больше. Но когда стали происходить все эти непонятные вещи, то доверие пропало. Точно не ясно, что и зачем делает государство. И сам факт того, что там участвует государство, надежности не добавляет. Особенно если учесть то, что государство гарантировало только до 5 миллионов тенге, свыше этой суммы деньги под вопросом. К негосударственным банкам отношение не изменилось».
• «Для меня банковская система – это конкретно банковский договор. До этих событий я не опасалась брать кредит в банке, и не имело значеня, государственный он или нет. Что касается доверия или недоверия, то я теперь опасаюсь брать кредиты, потому что те условия, которые предоставляют даже государственные банки, неподъемные».
• «Банкам, где государство стало акционером, я доверяю меньше. К примеру, в Америке государство вкладывает деньги в банки, но акции как падали, так и падают».
Респонденты, указавшие, что вхождение государством в качестве акционера в банки второго уровня никак не скажется на их уровне взаимоотношений с банком, с которым они сотрудничают, так рассуждают на эту тему: «Отношение к этому процессу двоякое: можно понять так: если государство помогает, можно решить, что именно эти банки хорошие, необходимые, и их надо поддерживать и им же доверять. С другой стороны, если в эти банки большие суммы денег вложены, их государство поддерживает, может быть, они слабые?»
Условиями, при которых можно было бы восстановить доверие юридических лиц, были названы:
• прозрачность, открытость банковской деятельности;
• качество обслуживания (удобство, простота, высокое качество);
• конкретные и необходимые шаги навстречу предпринимателям, как, к примеру, выдача кредитов на длительный срок, то есть построение отношений на длительную перспективу;
• стабильное развитие банка.
В числе иных факторов были упомянуты и следующие предложения, которые могли бы выступить дополнительным фактором, способным повысить доверие к банковским структурам:
• «Было бы отлично, если банк пошел бы навстречу всем ИП, дали небольшие деньги, пусть будут даже не под самый низкий процент, под средний. На длительный срок, хотя бы на пять лет. Почему мы не смотрим в будущее? В банках предусматривается условие – рассчитаться в течение двух лет».
• «Доверие к банковской системе зависит от того, как государство ведет себя с этой системой. Последние события показали, что и государству, и банковской системе доверять нельзя. Банк – это общественный институт, и если государство решает объявить какой-то банк банкротом и выкупить часть его акций, это нужно делать публично, должны быть слушания в Парламенте. Государство должно предоставить достоверные доказательства того, что банк действительно банкрот. Считаю, что национализацию банков провели втихую и незаметно, как бы желая на этом заработать. Обладание информацией и надежность договора повысит мое доверие к банку».
Тем не менее некоторые из участников фокус-группы считают, что ни обилие информации, ни доступные условия кредитования не вернут доверия к банкам страны:
• «Информации я не доверяю, потому что не знаю, достоверная ли она. Даже если снизят процентные ставки, государство без своего не останется, то есть заплатишь те же деньги. Изменить мое отношение к банку сложно».
Часть участников фокус-группы предпочитают свободные средства вкладывать в развитие собственного бизнеса:
• «Мы стараемся особо денег на счетах не держать. Все деньги как-то в обороте получаются, поэтому на депозиты на длительные не кладем. И я считаю, что в общем-то, при нашей жизни при нашей деятельности, а тут собрались руководители, деньги должны работать. Деньги находятся в обороте. Проблемы возникают, когда поставщики начинают не выполнять свои обязательства, неплатежи, поэтому все от этого страдаем, поэтому как-то не получается вот у нас вкладывать деньги на депозит на длительное время».
• «Я считаю, что проценты по депозитам достаточно низкие, это тоже играет большую роль. Я не вижу смысла положить деньги за 13,5 процента годовых, когда при наличии реальной работы эти деньги намного больше принесут».
Рассуждая как физические лица, респонденты отмечают: «Бывает, что срочно нужны деньги, и проще мне снять с депозита своего, закрыть его, чем обратиться в банк за кредитом, если честно сказать. Потому что в минусе наших банков по кредитованию, это очень большие проценты. Вот те проценты, которые государство сейчас озвучивает, – 12%. Это более реально. А по факту в банк приходишь – очень много скрытых процентов. Вот я, допустим, брала кредит в 2007 году, официально говорилось 18%, на самом деле у меня вышло 32%. Я думаю, это очень обременительно».
Девальвация тенге большей частью никак не отразилась на взаимоотношениях юридических лиц с банками, тот факт, что они являются юридическими лицами, по определению не дает им возможности как-то менять свои взаимоотношения с банками – все операции можно осуществлять только в национальной валюте.
Тем не менее все участники фокус-группы ощутили урон от своей неподготовленности к этому шагу государства:
• «То, что произошла девальвация, мы ощутили. Потому что у нас были такие проекты, из России мы получали, у нас были сделки в долларах, поэтому на нас это повлияло».
• «Посредством СМИ мы слышим, что кризис продлится еще три года, а начиналось все с года, значит, три года мы уже точно ничего делать не будем. Вот я услышала отметку три года, я знаю точно, что я кредит брать не буду, вот это мое мнение. Я стараюсь обойтись той наличностью, которая у меня есть. Полгода назад были планы расшириться, а теперь я останусь с тем, что у меня есть. Даже если я потеряю, это мое. Я постараюсь обойтись тем, что у меня есть».
• «Сейчас, из-за этой нестабильности, приходится сокращать людей, обороты падают, элементарно не хватает платить заработную плату, многие фирмы сейчас сокращают своих сотрудников только из-за того, чтобы удержать свои активы. Если ты так и так сокращаешь, то у тебя нет возможности положить деньги в банк на депозит. Нужно время. Оно же все между собой связано».
