Казахи все время сражаются за свою землю (видео)

В преддверии 9 мая корреспондент Exclusive съездил в гости к старейшему ветерану в Алматинской области Куришбеку Кожекбаеву… 

В этом году Куришбек-ата исполняется 105 лет. Ему трудно говорить, он плохо слышит, и поэтому рассказать его историю мы попросили  его внука, Ербола Абдришева. Однако о ветеранах-самозванцах аксакал сказал лично – в советское время тоже были охочие до личных выгод, но они все умерли.

«Мы из Старшего жуза, племя Албан, далее мы Коныр борик, внутри него Калкаман жарман, мои бес ата – Пiте, Базар, Тама, Алаш, Майлы, мы среди них Майлы. Куришбек-ата, мой дед нагашы - отец матери, по отцовской линии я тоже Майлы. Наша родовая вотчина – Тогыз булак, так раньше назывался Чунджинский район. Наша зимовка – кыстау, была в Тогыз булаке, осенью и весной мы были в Сумбе, а летом мы были на жайлау в Каркаре, в местечке Мын жылкы.

В 1916 году в Каркаре началось албанское восстание против царя Николая II, одним из его руководителей был Жанабай Кудайберген-улы. Первыми против царя восстали албанцы, затем поднялись дулаты – это Ботпайское восстание, дальше встала Сарыарка – Амангельды Иманов, Токаш Бокин. В 1902 году он добился от уездного начальника открытия школы-интерната для детей местного населения. В ней учился Куришбек-ата. На момент восстания ему было 6 лет, и он ничего толком не понимал. В 30-х годах его направили преподавать в Кегенский район в село Жаланаш, позже он стал там директором школы. Когда туда приехал Ораз Жандосов, они вместе взялись установить мемориал, посвященный 20-тилетию Каркаринскому восстанию – Иереул тобе. Также руководителями антиколониальной борьбы были представители рода Албан Узак и Жаменке, который был сначала бием, а потом волостным.

Жанабай знал русский и китайский языки, он работал писарем и толмачом у богатого уйгура Уалибая. Жанабай отправил в Китай своего сына Саламата и родного брата Темирбека, вместе с ними поехали и 30 джигитов из рода Албан. Их снабдили золотом и опиумом, чтобы обменять на оружие. Пока посланцы были в Китае, Жанабая и остальных расстреляли на киргизской земле в Караколе. Сидя в тюрьме, они организовали побег, многие бежали, в их числе Серикбаев Аубакир, он руководил повстанцами до 1918 года. Когда в Жетысуйском уезде начала организовываться советская власть, Аубакир возглавил отдел НКВД. В 1937 году его расстреляли, как националистический элемент.

Когда началась война, Куришбек-ата попал в 100 гвардейскую дивизию, при отправке на фронт он встретил в Алматы Джамбула Джабаева, который дал ему благословение – бата, поэтому Куришбек дожил до 105 лет. На фронт Куришбек прибыл под Москву, воины ее отстояли, а дальше под Невелем он встретился с Маншук Маметовой. Сначала она попала в штаб 100 дивизии, где она встретила другого моего деда, Нурадиля Жантелеева. Они полюбили друг друга, и Нурадиль познакомил Куришбека со своей невестой. Потом она попросилась на фронт и погибла под Невелем, Нурадиль пошел мстить за нее,  и через три месяца тоже погиб. Я сейчас описываю историю своих предков на казахском языке, сам я участник декабрьских событий 1986 года в Алматы.

Моего деда  Темирбека Абдриша репрессировали в 1937 году за то, что он прямой потомок Жанабая Кудайберген-улы, одного из главных казахских повстанцев. В 1939 году он ушел добровольцем на Финскую войну, чтобы его не расстреляли,  как сына врага народа. После окончания Финской войны его дивизию расквартировали в Бресте, где он и погиб в июне 1941-го. 19 числа он написал домой, что срок его службы через несколько дней закончится, а 22-го он «пал смертью храбрых». В учебнике по истории Казахстана за 10 класс есть его имя.

Отец моей бабушки был председателем колхоза, его тоже осудили как врага народа. Уничтожали активных казахов, чтобы мы не вышли против Советов.

Среди казахов не было деления по имущественному и сословному признаку. Баи были просто менеджерами, управляли общеродовым богатством,  и за это пользовались привилегиями и почетом. У казахов не было нищих, самые бедные имели по нескольку голов лошадей на случай войны – каждая семья должна была выставлять воинов. Пленные у казахов со временем становились членами родов, им давали скот и женщин.

Голод 30-х годов не сильно коснулся Жетысуйского района, к нам пришли роды Среднего жуза. Например, здесь поселились аргыны Ермегияевы. Многие побежали в Китай, в них стреляли пограничники, за это их награждали чинами и званиями героев. Нас, казахов, уничтожали в три этапа:  в 1916 году каратели-казаки, затем с 1918 по 1920 год-  красные, а после была голощекинская реформа. Узбеков было меньше нас в 3 раза, а теперь узбеков 40 миллионов, а нас до сих пор нет и 11 миллионов. Это было сделано для того, чтобы отобрать нашу землю. Но мы никогда не отдадим ее просто так.

В памяти народа живет еще история о том, как к нашему древнему правителю Модэ-кагану пришли враждебные племена дунху и, угрожая войной, потребовали у него любимого скакуна. Он отдал, не согласовывая этот шаг с советниками, чтобы выиграть время и накопить силы. Потом они потребовали у него жену, он ее тоже отдал, не спрашивая ни у кого совета. Когда дунху сказали Модэ отдать им бесплодную землю, солончак возле границы, он убил послов, и спросил у знати, что будем делать? Они ответили, отдай землю, так же как ты отдал скакуна и жену, тогда он убил и их, со словами – «я не могу заставить воинов умирать за свое имущество, но и не могу отдать без боя то, что мне не принадлежит».

До того, как Российская империя дошла до казахских границ, мы тысячелетиями жили рядом с китайцами, и всегда давали им отпор. Мы не нуждаемся ни в чьей помощи, кроме помощи самих казахов.»